Мысли перескакивают с человека на человека, как блохи. Но кусают не всех
читать дальше Я заснул в дороге и увидел сон Только я его почти не помню. Знаю, что в тебя снова был влюблен... Почему-то шли вдвоем по полю. Я тащил в руках кипу васильков, Тех, что сам нарвал и подарил, И смотрел как ты, хохоча до слез, бегаешь за бабочкой по ржи. А еще - трава прямо у воды, Тело теплое от солнечного лета, Линия былинкой по губам твоим... Сколько ж было в жизни этой света.
Мысли перескакивают с человека на человека, как блохи. Но кусают не всех
Тоску осенний ветер нагоняет. Блюз Джаз-банд на струнах липовых играет. Груз тяжелых, мутных мыслей разбивает Сосуд души стеклянно-тонко-хрупкий. И несут меня мечты все дальше, в мир другой. Куда? Не знаю я. Притормозить бы за чертой, Когда Я выйду в мир иллюзии и сна. Постой. Не стоит мысль вычерпывать до дна. Настой Воспоминаний горько-пряных Весь Ушел в песок забвения, впитался. Взвесь Лишь на осколках где-то задержалась. Остынь И о душе взлетевшей не грусти. Аминь. Зажги свечу и просто отпусти.
Мысли перескакивают с человека на человека, как блохи. Но кусают не всех
Опять я еду мимо куполов Больших и малых Александро-Невской Лавры, Меж темною водой, рябой от суетных ветров, Под небом серым, мокрым и усталым, Мимо оград чугунных, и крестов, И ангела, застывшего в печали... Навстречу мне бежит сияющий поток Игрушек механически-блестящих и нахальных. И я качаю непослушной головой Китайского болванчика на лакированной шкатулке В такт рваному движению авто, С кривой усмешкой гладя на кривые переулки.
Блюз
Джаз-банд на струнах липовых играет.
Груз
тяжелых, мутных мыслей разбивает
Сосуд
души стеклянно-тонко-хрупкий.
И несут
меня мечты все дальше, в мир другой.
Куда?
Не знаю я. Притормозить бы за чертой,
Когда
Я выйду в мир иллюзии и сна.
Постой.
Не стоит мысль вычерпывать до дна.
Настой
Воспоминаний горько-пряных
Весь
Ушел в песок забвения, впитался.
Взвесь
Лишь на осколках где-то задержалась.
Остынь
И о душе взлетевшей не грусти.
Аминь.
Зажги свечу и просто отпусти.
Больших и малых Александро-Невской Лавры,
Меж темною водой, рябой от суетных ветров,
Под небом серым, мокрым и усталым,
Мимо оград чугунных, и крестов,
И ангела, застывшего в печали...
Навстречу мне бежит сияющий поток
Игрушек механически-блестящих и нахальных.
И я качаю непослушной головой
Китайского болванчика на лакированной шкатулке
В такт рваному движению авто,
С кривой усмешкой гладя на кривые переулки.
темное холодное.
Не болит и Слава Богу,
А с меня довольно.
А в голове все чаще, все сильней
В кровь бьются неприкаянные строки:
О жизни, о беде, о суете страстей
Мне голос говорит спокойный и... далекий.
И обреченная сжимается душа
От осознанья неизбывности потери,
И я пытаюсь горечь перелить в слова,
И сам себе не верю...